Всякий раз, когда мне нужно идти в полицию за очередным внж (прим.ред. – вид на жительство), я ужасно нервничаю.
Буквально теряю способность ясно мыслить.
И ничем иным, как помутнением рассудка, я не могу объяснить свое вчерашнее решение сначала забежать на рынок за карасями, а уже потом ехать в полицию.
Караси были великолепны: живенькие, толстенькие, с блестящей серебристой чешуей. Я попросила продавца, колоритного цыгана с золотыми зубами и шапкой седых кудрей, взвесить мне три кило рыбок и понадежнее их упаковать.
Положив крепко завязанный пакет с карасями в любимую холщовую эко-сумку, я отправилась за своим внж.
Я не сомневалась, что вынутые из воды караси быстро отправятся в рыбий рай, но эти бедолаги решили так просто не сдаваться.
В полицию я прибыла с насквозь промокшей, вздымающейся буграми сумкой, из которой раздавались шлепки, шебуршание и запах пруда. Стараясь не обращать внимания на прикованные ко мне взгляды окружающих, я привалилась к одной из колонн в центра зала и стала ждать своей очереди.
Несчастные караси никак не хотели умирать. Я сто раз пообещала себе никогда больше не покупать живую рыбу.
Лежащая на полу сумка продолжала ходить ходуном, вызывая все больше интереса посетителей.
И тут ко мне пришла шикарная мысль: наверное, карасям очень тесно в туго завязанном пакете, поэтому просто надо его развязать.
Сказано – сделано!
Караси действительно быстро угомонились. Правда, под сумкой сразу же стала разливаться лужа, но это уже были мелочи.
И на пахнущей свежей рыбкой луже все бы и закончилось, если бы не внезапно выскочивший из-за колонны полицейский, мчащийся куда-то с кучей бумаг. Он никак не ожидал, что за колонной его ждет карасевая мина.
Сумка, поддетая его решительной ногой, отлетела на несколько метров и три десятка карасей покрыли собой полицию.
Вокруг стало так тихо, что было слышно как кровь заполняет капилляры на моем лице.
Надо отдать должное полицейскому: он практически не матерился.
Сунув мне свои бумаги, он принялся собирать карасей, которые вдруг снова ожили и начали расползаться по всему залу.
Отловив-таки всех беглецов, он завязал пакет на шесть узлов и вручил мне его с назиданием впредь быть более аккуратной при перемещении по городу с питомцами.
Я пробормотала, что если мне дадут швабру, то я не только уберу следы инцидента, но и вымою полы во всем здании.
Добрый сербский полицейский молча посмотрел на меня, как на совсем слабоумную, и понесся по своим прерванным делам.
В последний раз мне было так стыдно, когда несколько лет назад я надела джинсы, не вынув из них колготки, и так пошла в магазин. Торчащий из штанины колготочный хвост волочился за мной до конца улицы, пока не зацепился за чертополох.
Когда наконец-то подошла моя очередь за долгожданным внж, я оставила сумку с карасями у входа в кабинет в надежде, что ее кто-нибудь украдет и мне не придется снова ехать с ней через весь город.
Но оказалось, что в здании полиции люди крадут неохотно, поэтому притихшая сумка спокойно дождалась моего возвращения.
Дабы не искушать судьбу, я вызвала такси и домой добралась уже без приключений.
Главное, столько времени ела себе спокойно замороженную рыбу и горя не знала. А тут, блин, свежих карасиков захотелось, видите ли.
Svetlana Kotelkova
