Козырёк почтового ящика недовольно крякнул – его сон был нарушен. Пухлый конверт грузно бухнулся на металлическое донышко, словно сам был не рад находиться здесь.
Растрёпанный Ангел долго держал письмо в руках. Гербовая печать, два крылышка, размашистая подпись…
“Доносим до Вашего сведения, что Вами неоднократны были нарушены пункты Nr. 3, 7, и 13 Ангельского Контракта о заботе и невмешательстве (см. приложения)”
И действительно, в конверте нашлась пачка фотографий и какие-то бумажки.
“Также сообщаем, что в связи с получением оповещения о нарушениях в третий раз, Вы обязаны явиться в Высшую Канцелярию для предоставления объяснений сегодня в 12 часов дня по земному времени.
Неявка будет рассматриваться как бунт и караться безвременным лишением статуса Ангела Хранителя”.
– Вот зачем писать таким языком, от которого хочется спать? – спросил сам себя Ангел – Почему нельзя так: “Дружище, ты накосячил! Будь добр явиться и всё разъяснить Боссу”.
Собрался он быстро. Пригладил ладошкой лохматую рыжую шевелюру, впрыгнул в тапочки с ромашками. В карман спрятал коробку стареньких карандашей. Вздохнул, показал себе в зеркале язык -и был таков.
Канцелярия была прекрасна. Огромная, залитая ослепительным благостным светом, от которого немного щипало глаза.
Ангел достал карандаши и быстро нарисовал себе солнечные очки с бабочками. Стало получше.
А ещё было немного страшно – к Большому Боссу его вызвали впервые.
– Пройдёмся по основным пунктам нарушений,- голос Босса был спокойным, но немного усталым, – и потом решим, что с тобой делать.
Итак, на прошлой неделе ты сознательно нарисовал зеленый свет на всех пешеходных светофорах для своей подопечной. Зачем?
– Ну, как же! Она опаздывала на свидание и бежала в неудобных туфлях, а парень ведь хороший. Мне хотелось, чтобы они поскорее встретились.
– Ладно, но потом ты нарисовал облезлого котёнка! Твоя подопечная увидела его и уговорила своего кавалера забрать его домой! Хорошо, хоть себе не забрала, у неё их и так уже три.
– Но ведь должна она была увидеть, какой он хороший и добрый! Что он умеет заботиться о других!
Большой Босс вздохнул. Окружающие его Архангелы ехидно посмеивались и ждали, чем же всё это закончится.
– Едем дальше – ты нарисовал улыбочки в лужах, и твоя подопечная прыгала по ним босиком.
– Она загрустила! На работе были проблемы, а весёлые лужи исправили её настроение.
– А зачем ты пририсовал перьевые подушки у неё дома, зачем подкрасил поярче цветы в букете, зачем дорисовал сахара в пирог?
– Ой, вы не поверите, так удачно получилось! – Ангел расхохотался, абсолютно не обращая внимания на то, что глаза у окружающих его судей полезли на лоб, – они с кавалером начали драться подушками! Это было так весело!
Потом они убирали перья вместе, и он побежал в киоск за букетом. А эта жуликоватая продавщица продала ему вчерашние розы!
Я только немножко их подправил.
А пирог этот подопечная испекла, чтобы его порадовать, и сахара насыпала совсем мало. Ну, забыла. Я же чуть-чуть совсем нарисовал.
Большой Босс нахмурился.
– Зачем ты вмешиваешься? Так нельзя, ты ведь Ангел Хранитель!
– Ну, так я же… Это… Храню!
Судьи долго совещались, шуршали шёлковыми крыльями и сурово поглядывали на Ангела.
Большой Босс протянул руку:
– Сынок, давай сюда свои карандаши. Правила нужно соблюдать.
Ангел вернулся домой.
Сделал себе чаю в кружке с солнышками, съел три пряника. Было вкусно, но немного грустно.
Вдруг снова недовольно крякнул козырёк почтового ящика, железное пузо его загремело.
В ящике лежала красивая яркая коробка и письмо, написанное ровным аккуратным почерком.
Ангел прочёл его и расцвёл. Словно сотня светлячков окружила его, укутала мягким теплым светом. Казалось, в комнате загорелась целая армия волшебных лампочек.
Он прижал коробку к груди и рассмеялся. Задорно подпрыгнул на месте и побежал по своим ангельским делам.
Письмо осталось лежать на столе:
“Ты был прав. Хранить – не всегда означает соблюдать правила. Хранить – это делать жизнь близких счастливее.
Карандаши пока оставлю у себя, буду учить остальных.
В коробке – фломастеры. Они определённо рисуют ярче.
Б.”
©