Копался в черновиках, нашел вот…
Все фотки старые, времён непонятного слова СНГ, сделаны на плёночный фотоаппарат.
На них Главная Героиня, две исполнительницы эпизодических ролей, и многострадальная съёмная квартира.
И только эта фотка относительно «свежая»…
Была у меня когда-то итальянка. Видная, статная, взбалмошная, как и подобает нации. Звали Донатэлла. Красивая очень… впрочем, на любителя. Я, к слову, как раз таковым и оказался.
Любовь наша была настолько взаимной, что все мои желания она понимала без слов, а я, по одному движению её прекрасных ресниц мог догадаться, что она замышляет. А замышлять она умела! Глаз да глаз за ней, да и то не помогало!.. Ну, и характер, конечно… Она была олимпийской чемпионкой по стервозности.
Ей не нравились соседи – мне приходилось вступать с ними в схватки, и требовать понимания и терпения.
Ей не нравилось постельное бельё – мне приходилось менять его, и покупать новое.
Ей не нравилось содержимое подушки, оббивка входной двери, моя домашняя обувь, паркет на полу, дверь на кухне…
Я терпел. Я долго терпел, и гнул свою линию. И когда, наконец, она поняла, что в доме хозяин – я, наступила любовь.
Это была настоящая любовь, не та – импульсивная, непроверенная, «первовзглядная», а заслуженная и, я бы сказал, выстраданная.
Ну, ладно.
Был у моей Донатэллы приятель.
Естественно, итальянец той же породы, по имени Марчелло.
На прогулках мы всё время искали встречи и, надо сказать, в этом был и у меня свой личный интерес: уж больно хозяйка Марчика была хороша. Потрясающая фигура и голос, знаете… такой… как у оперных певиц, короче, полная Ла Скала! Впрочем, опять я что-то… отвлекаюсь…
Ну, так вот.
Моя Донатэлла, гуляя по лесу, никогда не интересовалась палками, шишками и прочими «аппортами».
А вот у Марчика это была настоящая страсть.
Специально заготовленная дубина, которую он носил в своей пасти, со временем изнашивалась, и заменялась на новую.
Хозяйке было тяжело метать эту палицу, и я, коне-е-ечно, с радостью помогал ей в этом вопросе, демонстрируя силушку молодецкую, ну и вообще… демонстрируя.
Марчелло конем-тяжеловозом громыхал на весь лес за своим «аппортом» и, согласно благородного воспитания, приносил его обратно. Все были довольны и счастливы: я гарцую, Марчик скачет, хозяйка смеется своим волшебным голосом.
И только Донатэлла всегда была вне игры.
Зная ее характер, я должен был предвидеть, что когда-нибудь она не согласится с данным положением вещей. К чему, собственно, и веду…
Однажды я метнул деревянный снаряд подальше, но на удивление, вместо единственного заявленного участника за ним рванулась в полном составе вся итальянская диаспора!
Это только у цесарок самки крупнее и сильнее самцов, у собак породы Мастино Неаполитано – все наоборот.
Марчик был быстрее, выше, сильнее, выложился на дистанции, первым пересёк финишную ленточку и схватил свою палку.
Но, нужно знать Донатэллу! Она опоздала на мгновение, и не задумываясь схватила палку за другой конец.
Бытует мнение, что кобели с суками не дерутся. Могу это мнение оспорить!
Началась самая настоящая свалка, в которой моя Донатэлла, свысока плюющая на все палки мира, дралась именно за то, что всегда игнорировала.
Кто знает описываемую породу, наверное, в курсе, эти собаки могут драться очень долго, мусолить друг друга длинными слюнями, натягивать кожу от шеи до пупа… И это очень смешно, когда не страшно.
Голос марчиковой хозяйки из оперного превратился в визг джазовой негритянки, а я полез разнимать ревущих зверей.
Ценой своего локтя, в запале «хрумкнутого» кем-то из наших милых питомцев, и на месяц превратившегося в гематомный баклажан, я развел в стороны итальянских драчунов…
Они стоят, пыхтят, поостыли, Марчелло – мужик: палку свою не отдал, держит в зубах.
Его хозяйка белоснежным платочком вытирает алую кровь с моего потраченного локтя…
и что мы видим?
Донатэлла медленно подходит к стоящему спиной кавалеру и, как швартующийся к пирсу корабль, соприкасаясь своим бортом с его корпусом, проходит мимо.
Делает разворот, и теперь уже пристально глядя ему прямо в глаза, разевает пасть и крайне осторожно берётся за дубину, торчащую у него в зубах.
Затем нежно выдергивает её и уходит на десять метров вперед прямо по курсу. А потом сочно выплёвывает на землю и забывает о ней навсегда.
Финита, братцы, ля комедия!
– Вот это сссука!!! – в один голос выкрикнули мы на весь лес, я – своим обычным, а хозяйка Марчика – вновь вернувшимся оперным голосом.
И даже сам Марчик, глупо улыбаясь и часто моргая глазами, согласился с нами.
Что тут скажешь…
Мужики – сильнее, но побеждают всё равно дамы…
В тот вечер я разморозил берцовую кость козлёнка и отдал её Донатэлле целиком. Спасибо она мне не сказала.
Сейчас у меня англичанка. Натуральная блондинка, наследница знатного рода.
Донатэллы нет со мной уже более десяти лет, а я все равно тоскую и хожу к ней на могилу. И никак не могу понять, почему я до сих пор так сильно горюю по ней.
Она покусала моих овчарок и за один вечер «поставила их на место».
Она сгрызла четыре подушки, двух ёжиков, и дюжину домашних тапочек.
Она «подняла» паркет в квартире, прокопала дырку в межкомнатной двери, и прогрызла сетку-рябицу на даче.
Она увлекалась спиртными напитками, и вообще была порочным созданием.
Но, главное – я не знал её щенком, не воспитывал с самого начала, и даже не выбирал её, как выбирают себе домашнего питомца.
Я нашёл её на дороге, больную, истощённую, зашуганную настолько, что тянешь к ней руку погладить, а она падает и отворачивает морду, в страхе зажмуривая глаза.
Она была застужена, мочилась кровью, и была такая худая, что по торчащим костям можно было изучать анатомию собаки.
Стоял конец марта, в лесу лежал снег, вокруг не было никакого жилья, а она стояла на дороге и ждала меня.
Я должен был проехать мимо, потому что не было ни одного «за», а одни только «против»: в тот временной период я был счастливым обладателем однокомнатной съемной квартиры и двух взрослых овчарок. Мне просто некуда было её вести.
Но, вышло так, что она почти шесть лет прожила со мной и умерла у меня на руках. И почему-то, я не испытывал такого горя, даже когда хоронил своих овчарок.
Я знаю, она много плохого видела в жизни, но свой финал она встретила достойно.
Все собаки попадают в рай. Моя Донатэлла где-то на зелёных лугах грызёт сейчас сахарную кость…И надеюсь, иногда вспоминает меня.
Вы, конечно, не верите в это?А я думаю – так оно и есть.
(с) Олег Разорёнов