– А вы их гусей видели? – спрашивает Костя, подвозя нас к дверям Gussi.
У Кости глаза цвета голубого льда, молодость и талант водить машину. Водит, как персональщик- на капот можно ставить стакан с водой, не соскользнёт и не прольётся.
С Костей в машине мы, как в ладошках у бога. Поэтому, когда мы вызываем такси, мы просим Костю.
– Живые гуси?
– Живые.
В ресторан мы ввалились с вопросом, а гуси где?
– У него лапка болит, мы его не тревожим.
В “Гусях” официанты и менеджер, у которых ты снова как в ладошках у бога. И шеф-повар, который бог.
Это когда перестаёшь говорить, потому что ешь.
А дома строится дом.
Делают чердак и подшивают потолки спальни.
Вчера приезжал архитектор, прораб Антон, что-то там решали.
Потолок в спальне будет белый (была идея про термоясень без покраски, но похоже отказались).
До 28 апреля закончат и уедут отдыхать, в мае вернутся и сделают террасы.
Я тащу с собой пуховые шали, кутаться в них вечерами, когда все вокруг в запахах роз и ночной фиалки, и горячий чай из тонкого фарфора.
Про то, как встанет стена ванной на первом этаже, не решили.
В этом месте у архитектора и остальных лютая непримиримость позиций.
Вопрос в 12 см в одну или другую сторону, но очень люто.
Каждый говорит о доме «наш дом».
Когда услышала «наш дом» впервые, остолбенела. Какой «ваш»? Мой. Но он «их». Особенно для архитектора.
И вот эти 12 см с точки зрения каждого изувечат их «наш дом» непоправимо.
Суть проблемы: будет ли вход в бойлерную из ванной комнаты, или будет совсем отдельный вход.
Мужики так искренне переживают за то, где должна пойти стена, что мне кажется, что дело не в 12 см, а в ревности к дому.
У каждого он свой «наш дом», а после того, как я положила прибор на стройку и она пошла сама собой, он у них стал совсем «их». У них там драмы.
Они ссорятся, мирятся, шлют мне фотографии цветников и периодически пытаются настучать друг на друга.
Я отмахиваюсь словами «разберитесь без меня».
На последнее архитекторово «я же воюю, чтобы тебе там было хорошо жить» я ответила «и прекрасно, договоритесь между собой, как сделать, чтобы мне там было хорошо жить».
– Светка, это не честно, – сказал архитектор. – Стройка это всегда сложно. Скажи, где пойдёт стена.
– Я женщина, – двинула я вперёд тяжелую артиллерию. – Это у вас сложно. А я хочу, чтобы решили без меня.
– Бля…, – вздохнул в трубку архитектор.
До меня он принципиально не работал с заказчицами. Против заказчиц у него нет иммунитета. И замечательно.
Женщины на стройке, технология «парни, вы попали, щас включу принцессу» – работает безупречно.
Знать бы раньше, когда фундамент заливала.
Парни реально не знают, что делать с принцессой, столбенеют и начинают носиться вокруг и создавать счастье.
Главное не забывайте совать нос во все мелочи и закатывать скандалы, как в Детском мире. Эпическая сила, работает. Носятся и создают.
– Тебе вот так нравится?
– Ага (про люк на чердак), – честно говоря мне глубоко пофиг, какой там будет люк, но они ж в Леруа носились люки в разложенном виде фотографировать.
– Тебя столько денег устроит?
– А дешевле можно? Просто для удовольствия.
– Хорошо.
Совсем другая строительная жизнь я вам скажу. И никаких косяков. Пока.
Мыши все-таки прошлись по луковицам крокусов, все сожрать и унести не смогли, создали склады.
На фотографии цветение мышиного склада.
Отец детей моих поржал, сказал, что там много таких кучек цветов, и он подумал, что я горстью луковицы в землю высыпала. Это не я, это мыши.
Теперь у меня в одних местах ничего, а в других склады цветут.
В осень насажаю первоцветов под розы, розарии ранней весной получились лысые, не хватает цвета, а не розарии по фотографиям мне нравятся.
UPD О самом главном забыла написать:) 🙂
Об огромной благодарности мужчинам, которые строят мой дом вот так, когда я вдруг оказалась с ними, как в ладошках у бога.
Бог похоже веселый, рыжий и молодой. Он разводит крокусы не там, где я их навтыкала, а там, куда посланы мыши, роняет строителей и делает так, чтобы как-то оно само собой устраивалось мужскими руками.
Светлана Комарова
