Выходишь так рано утром из дома – а там зима, морозец, снег белый-чистый, темно… и мамочки детей в садики отводят. На санках.
И санки эти такие, что у-уууу… Сиденье мягкое, подставочка дня ног, с ремнями безопасности, ручка перекидная, спинка высокая и удобная, да еще и сами санки красивые, металлические части округлые, покрашены в красивые цвета…
В общем, по сравнению с тем, что было у нас – это как ушастый Запорожец с Мерседесом сравнить. И дитятки в оных санках едут – в удобных зимних комбинезончиках, аккуратных шапочках, пристегнутые ремешком безопасности – и удобно им, и двигаться легко. И вот, едут они, значит, и маменьке бодро так рассказывают куда рулить-то и какую скорость развивать… Красота в общем, ляпота…
И вспомнилось мне, как это у нас было.
Утро. Зима. Снег, темно.
Сидишь ты на этих санках, и мамочка или папочка тебя в садик везут. Снег под полозьями глухо так «ш-шшш», периодически сменяясь на звонкое «хр-ррр» – это, значит, снег закончился, и вы на кусочек асфальта выехали.
Если повезет – то дорога ровная и ты сидишь нормально, а если нет – то тебя трясет, и ты подскакиваешь высоко вверх.
Сиденье мягкое?
Да какой там! Хорошо, если мама одеялко а на деревянные ламельки положила. Ламельки, кстати, в разных санках разные были. В понтовых и красивых – поперечные, покрашенные в разные цвета. А у меня были санки попроще, с продольными ламелями, покрашенными в один унылый зеленый цвет. И одеялко, положенное мамочкой, имело привычку меж этих ламелек бодро так пытаться сбежать в ближайший сугроб. Ну, да бог с ним, с одеялком.
Спинка на моих санках была. Удобная? Ну, наверное, да – об нее было весьма удобно биться головой на тряской дороге.
Подставка для ног? Не, не слышали.
И по хорошему, держаться бы – однако с этим были сложности.
Зима же. А до садика на санках пилить минут пятнадцать. И заботливая мама меня тепло одела.
Что значит тепло одела?
Ну, поехали.
Снизу это значит – колготочки, на колготочки рейтузики, поверх них – шерстяные (бабушка вязала) носки, поверх всего этого теплые ватные или болоневые штаны.
Сверху не лучше – маечка, рубашечка, поверх кофта теплая или свитер (колючий, зараза), и поверх всего этого шубка.
Зимняя, плотная, такая, что ее поставь – она сама стоять будет.
На голову платочек под шапку (чтобы, значит, если дите вспотело – волосики не были мокрыми), а на платочек шапка.
Завершалась вся эта конструкция длинным вязанным (привет еще раз, бабушка) шарфом, плотно приматывающим шубку к шапке, и наглухо фиксирующим все это на мне.
Шарф, кстати, еще и полностью отрезал возможность вербальной коммуникации с миром – в смысле часть его наматывалась на рот-нос. Взрослые говорили, что это для того, чтобы я холодным воздухом не надышалась и не заболела.
Однако я до сих пор подозреваю, что это чтобы у меня не было возможности выражать свои протесты против зимнего одеяния в целом.
И вот, когда меня полностью заканчивали одевать – я замирала в позе борца. В смысле, руки вниз целиком опустить я не могла. Поднять, кстати, тоже.
Ноги в коленках гнулись, но сложно и неловко.
Голову повернуть вбок – три ха-ха. Посмотреть в сторону – тоже фиг там – шапочка же меховая, ушанка.
Сообщить родителям, что ты против всего этого – тоже нет, вспоминаем про шарф.
А, забыла. Еще варежки. Поэтому даже пальцем ткнуть в то, что меня не устраивает возможности не было.
Дальше, одетую меня выводили на улицу («Настя, ну давай, иди быстрее в лифт, ну чего ты ногами еле-еле?» А как, блин быстрее, если ноги в коленках гнуться с трудом и с задержкой?), усаживали в санки и заботливо говорили:
«Держись».
Как, блин?
Руки не шевелятся практически (шубка же!), варежки вцепиться в спинку санок мешают… И я не держалась.
Поэтому искренне боялась поворотов.
На поворотах санки имели привычку переворачиваться и ронять меня в придорожный сугроб. Вылезти из которого самостоятельно у меня практически не было возможностей благодаря зимнему одеянию.
Поэтому у меня никогда не было вопроса о том, насколько зимний снег холодный, насколько он вкусный, и насколько быстро замерзает в снегу нос – проверено не раз.
Благо папенька и маменька быстро замечали, что санки стали легче, ловко выдергивали меня из сугроба, ставили санки на полозья, на них клали одеялко, на одеялко меня, «Держись» – и так до следующего поворота.
Самый экстрим был, когда забрать меня из садика поручали моему старшему брату. Такое было редко, но было.
Брат искренне считал, что на санках быстро ехать веселее (прав, тут ничо не скажу), поэтому накидывал веревочку от санок себе на плечи и, как молодой жеребец, вприпрыжку несся вперед, заливисто смеясь.
А мне было особенно весело на поворотах, потому что разогнавшиеся санки пуляли меня в сугроб по красивой параболе особенно далеко.
Братец же, набравший приличную скорость, замечал случившийся казус далеко не сразу, и тормозил/возвращался тоже, с изрядной задержкой. Отчего мои знакомства с внутренностями сугробов затягивались, а любовь к «прекрасным зимним дням» помирала окончательно.
Нет, с санками я подружилась. Потом уже, когда в школу пошла.
Когда шубку и прочее зимнее одеяние сменила удобная куртка, у папеньки была негласно одолжена отвертка, при помощи которой мы с братом открутили у санок спинку. И вот тогда – да, кайф.
Взять эти санки, рвануть к ближайшему кинотеатру (там у нас было пруд и самые классные снежные/ледяные горки), и кататься на этих санках с горки – это да. Это было круто, весело и интересно.
Но вот это утреннее «ш-шшш», «хр-ррр», «Держись», привет сугроб, и «Настя, ну что ты еле идешь» – до сих пор иногда вспоминаются.
И, глядя сегодня утром на современную версию детских санок, подумалось мне, что создатель оных санок тоже имеет похожие незабываемые впечатления из детства. Потому что – ну продуманно все теперь очень даже здорово и удобно.
Всех с зимой, Рождеством (тех, кто отмечает 24-25-го) и наступающим новогодьем.
ПС: А вы пробовали когда-нибудь эту самую спинку от санок лизнуть? Алюминиевую? На морозе? Не спрашивайте меня, зачем я это сделала (мне три года было), видимо изучала мир таким образом – но вот тоже незабываемое впечатление про санки осталось:) 🙂 🙂
ППС: Фото себя на санках не нашла, поэтому фотка санок из инета, а на втором фото я, на зимней фотосессии в садике, видимо, под впечатлением от утренней дороги в садик.
Анастасия Иванова
Ольга Лаврова:
– Как вкусно написала! И какая ты молодая! В моем даааавнем детстве (правда, в садик я не ходила, бабушка растила) я санок со спинкой не помню. Они позже появились, по-моему.
И алюминиевые – тоже позже.
У моих санок полозья были железные, а санки, соответственно, тяжелые и устойчивые. И очень здорово было кататься на них, лежа на пузе, в овраге за домом.
В овраг мы ходили с дедом, внизу тек ручей (или выпуск теплой воды из котельной, возможно – он всегда парил и не замерзал) и главное было а него не въехать.
И болоньевых штанов у нас не было – были из толстого трикотажа “с начесом” – на него прекрасно прилипал снег, так что домой с горки приходил снеговик вместо девочки.
Анастасия Иванова:
– Устойчивые санки на железных полозьях – это фантастика. Я про такие и не слышала даже. Кататься на таких, небось, супер-мега-круто было. 
А вот штаны с начесом – это да, это было. Они ещё потом очень прикольно на батарее таяли 
PS:
Обложка картина Юлия Клевера
«После снегопада (Зимний вечер в лесу)», 1897 год