ПАПИН ПЕЛЕМЕНЬ
(Памяти Папы)
Дорогой мой, Папка!
Мы сейчас не лепим пельмени. Совсем. Никогда. Нам некогда. Мы их в Кофемании заказываем.
И монетку не кладем. Поэтому Счастья наверное поменьше стало, не то что у нас с тобой в детстве.
Но я его помню, это наше счастье.
Оно было тёплое, огромное, с твоими колючими щеками, папироской Прима и “счастливым пельменем” у маленького братика в тарелке…
…Настоящая Семья всегда заводит свои обычаи и традиции.
В нашем семействе революционеркой и двигателем прогресса была Мама, а консерватором и хранителем семейных традиций – Папа.
Одним из главных и обязательных семейных ритуалов был “Пелемени по субботам”.
В мероприятии участвовали все: Папа, Мама, брат Леха, я, Собака, Кот. Дезертирство каралось по законам военного времени.
Начиналось все рано утром.
Отец, всегда только сам (мясо не терпит женских рук), ехал на рынок и покупал мясо.
Открываю семейные секреты – обязательно двух видов: говядина и свинина, причем, свинина не любая, а именно шейка, специальное сочетание нежности и сочности.
Также брались и мозговые косточки и сочный репчатый лук.
Дальше события переносились на кухню, где уже включались все персонажи.
Маме поручалось тесто, оно должно было быть тоненьким, но прочным, ибо лопнувший при варке пельмень мог испортить отцу настроение на целый день.
Нам с Лехой доставалась задача по подготовке поверхностей для лепки и досок для морозильника.
Кот с псом утилизировали отбросы от приготовления фарша.
Отец ставил на несколько часов бульон и варил его из мозговых костей до состояния желе.
Фарш он проворачивал с луком через мясорубку и обязательно добавлял туда мясное желе.
Он объяснял, что сердце настоящего сибирского пельменя – в мясном шарике, скрытом в “ушке” теста и плавающем в своем соку.
А его главный секрет заключается в том, что он не должен взрываться на языке, как бомбочка, а он должен нежно растворяться во рту, как леденец, наполняя тебя миром и блаженством.
Эта история рассказывалась каждый раз и потом он, вертя мясорубку, мурлыкал:
– “Из окон корочкой несет поджаристой, за занавесками – мельканье рук…”.
Музыкальная программа была неизменной и мы воспринимали ее как камлание шамана. Кстати, до сих пор при звуках “Нади, Наденьки” у меня рот наполняется слюной и воспоминаниями.
Лепка признавалась только ручная и участвовать должны были все. Кружочки теста вырезались коньячной рюмкой, а для мясного шарика были специальные ложечки.
Доски для готовых пелемешек раскладывались на всех поверхностях кухни, в том числе и на стульях, под которыми сидели наши звери.
Отдельным ритуалом было пересчитывание отцом готовых к заморозке “ушек” и тут, каждый раз, начинались разборки.
– Здесь должно было быть 50! А я вижу только 48?
Начинались обсуждения этого факта и тут из под табурета высовывалась мохнатая Муськина лапа с высунутым одним когтем, которым она как вилкой на ощупь цепляла крайний пельмень и стаскивала его вниз, к ним с собакой. Крик, шум…
Все хвостатые удалялись из кухни…
Поскольку это происходило тоже каждый раз, я думаю Папа таким образом радовал нас с Лешкой. Мы были в восторге от своих питомцев.
Обязательно делался Счастливый Пельмень, в которого засовывалась монетка.
По сибирским обычаям, которые отец привез из Хабаровска (детство там провел с ссыльными родителями) кому доставался в тарелке Счастливый Пельмень, тому улыбалась удача.
Поскольку маленький Алешка до слез расстраивался если пельмень оказывался не у него, мама украдкой отделяла это “ушко” и потом подсовывала его в тарелку к младшенькому.
Пельмешки обязательно морозились перед подачей. Там же в морозильнике готовилась в последний бой водочка.
Но Мама никогда не ставила на стол покупную в бутылках.
Водка проходила дополнительную очистку лимонными корочками и потом настаивалась на ягодах или грецких орехах.
Само поедание пельменей было блаженством и апофеозом и не только потому, что было поразительно вкусно (я, правда, никогда больше не ела ничего и близко похожего на эти счастливые пельмени), но и потому, что вся семья, от самых старших до мелких и хвостатых, чувствовала свой вклад в эти быстро исчезающие во рту шедевры.
Скажете: – да ну, на фиг! Столько возни! На целый день!
А, по-моему, эта совместная возня и есть Любовь, в самом семейном ее проявлении.
Ольга Ускова
