Неожиданный ракурс.
“Как сделан ум.
… переживания номер один.
Они включают боль, часто удар, относительную бессознательность и угрозу для выживания.
Вот пример.
Маленькой Джоан четыре года. Она играет в парке со своим братом Джимом семи лет и матерью. Здесь также их собака, спаниель Горацио. Когда они собираются уходить, её брат Джим внезапно хватает её игрушечную лодку и бежит вниз по ступенькам. Она бежит за ним и плачет. Спаниель Горацио бросается ей под ноги, она падает со ступенек, разбивает колени, обдирает локти и ударяется головой о последнюю ступеньку. Она теряет сознание и получает полное переживание номер один: боль, удар, относительная бессознательность и угроза для выживания.
Когда она падает, её мать оборачивается и кричит: “Джоан, Джоан!” Собака лает. Когда она приходит в сознание, она лежит на траве, плачет, её мать наклонилась к ней, солнце отражается в её очках, собака лижет её лицо и брат Джим повторяем: “Ничего страшного, ничего страшного”. Мать берёт её на руки и велит Джиму отдать ей лодку, которую она прижимает к себе по дороге домой. У неё болит голова, её тошнит. Мать приносит её домой, кладёт в постель, даёт ей конфету и говорит, что всё хорошо. Она засыпает и просыпается через час в полном сознании. Она чувствует себя хорошо.
Конец переживания номер один.
…. переживание номер два. При таком переживании ум переживает внезапную травмирующую утрату, сопровождающуюся сильными эмоциями, обычно негативными.
Вот пример.
Джоан семь лет, она идёт в школу. Она внимательно переходит улицу и вдруг слышит гудки и визг тормозов. Она оборачивается и видит, что её собаку Горацио сбила машина. Горацио ползёт к ней несколько футов и издыхает. Заметьте, что здесь нет ни боли, ни угрозы для её выживания. Это не переживание номер один. Это – травмирующая внезапная утрата, особенно потому, что ум ассоциирует собаку с выживанием из ранних переживаний. Вспомните, Горацио лизал ей лицо после того, как она упала со ступенек, и это ассоциируется её умом с выживанием после падения.
…
Переживание номер три.
Обычно переживание номер три работает примерно так: скажем, Джоан теперь девятнадцать лет, и за ней ухаживают мужчины. Однажды она едет на пикник с Вальтером, своим фаворитом. После хорошей закуски они ложатся в траву и начинают обниматься. Вальтер сжимает её слишком сильно, и она охает. Вальтер говорит “ничего страшного” и в этот момент солнце отражается в его очках.
Она лежит в траве, ей больно, солнце отражается в очках, и мужской голос говорит “ничего страшного”. Она внезапно чувствует головную боль и тошноту. Она уходит…
– Я не совсем понимаю, как в таких случаях работает ум. Её голова заболела из-за того, что она болела тогда, после падения?
– Правильно. Ум имеет специальную логику.
Логика ума такова:
каждый элемент данного события равен другому элементу, кроме некоторых случаев.
Предположим, что событие “падение со ступенек” состоит, скажем, из двадцати основных элементов. По логике ума А равно Б равно В равно Г равно Д… Е… Ё… П… Р… С… Т, кроме некоторых случаев.
У Джоан на пикнике с Вальтером произошло то, что Т – трава, С – солнце, Н – слова Вальтера, что ничего не случилось, Б – боль, стимулировали её переживание и вызвали Г – головную боль, и Р – рвоту.
В другой раз аналогичная ситуация в траве могла бы стимулировать у неё желание заплакать или потребность съесть конфету. Она могла бы также захотеть, чтобы Вальтер полизал ей лицо.
(Смех).
Не смейтесь. Так работает ум. Она может выйти замуж за Вальтера, из-за того, что ей по некоторым причинам нравится, как он её лижет. (Смех).
В действительности, конечно, она выходит замуж за Горацио.
(Смех). Не смейтесь. Сколько из вас состоят в браке с собаками?
– Ты привёл пример с тем, как Джоан расстраивается, лёжа в траве с приятелем. Потом ты сказал, что все расстройства в действительности проистекают из переживаний номер один. Ты хочешь сказать, что если я вижу человека, погибшего в автомобильной катастрофе, и расстраиваюсь, то я в действительности расстраиваюсь из-за чего-то в своём прошлом.
– Разумеется.
– Всегда?
– Абсолютно. Подумаешь, кого-то переехали.
Вы пять грёбаных лет смотрели, как бомбят вьетнамских детей. Кто из вас расстраивался? (Поднимается несколько рук). Вот видите. Смерть других людей сама по себе не является угрозой для выживания. Сама по себе она нас не расстраивает.
– Ты хочешь сказать, что когда мы, скажем, спорим со своими жёнами и из-за этого расстраиваемся, то это включается какое-то прошлое переживание номер один.
– Конечно! Чего расстраиваться, если болтаешь с женщиной? Ты можешь поспорить с какой-то женщиной о радикальном феминизме и совершенно не расстроиться. И расстроиться, поспорив с женой. Всё очень просто: твоя жена – это в действительности твоя собака.
(Смех).
Скорее, конечно, твоя жена – это твоя мать. И можешь быть уверен, что твоя мать участвует уж, по крайней мере, в одном грандиозном переживании номер один.
– Ты имеешь в виду, что любое расстройство – это проигрывание ленты с каким-то прежним расстройством?
– С каким-то переживанием номер один. Правильно.
Посмотри, какие тривиальные вещи нас расстраивают.
Я на вас кричу. Большинство из вас это не беспокоит. Но многие немного расстраиваются каждый раз, когда я кричу. Почему? Потому, что отец или мать кричали во время какого-то прошлого травматического переживания номер один.
Вас расстраивает совсем не то, что вы думаете. Кто-то расстраивается, попав в дорожную пробку, а другой засыпает.
Одна женщина при виде крови падает в обморок, а другая тайно хочет её выпить.
Одни боятся змей, другие нет.
Единственная вещь, которая действительно расстраивает – это угроза для выживания.
Все наши расстройства вытекают из прошлых угроз для выживания, связанных с болью и относительной бессознательностью… “
Люк Рейнхард
(книга “Трансформация”.
Воспроизведение ЭСТ-тренинга в авторской интерпретации Люка Рейнхарда.
Провокативно, неоднозначно, но есть прямо вау-моменты.)