– Мама, – говорит Улясик, – а как люди вообще начинают друг друга любить? То есть они ведь сначала не любят, они вообще друг с другом незнакомы, а потом вдруг. Это нелогично.
И я говорю:
– Да, еще как нелогично, в этом деле вообще нет никакой логики, химия одна.
Сначала организм должен догадаться, что ему будет лучше в паре – и после этого мы начинаем поглядывать вокруг в поисках подходящего объекта.
И когда вдруг мы видим кого-то подходящего, пусть даже очень условно подходящего – о, тут мозг устраивает нам целый химический фейерверк.
Выжимает в кровь сразу все лучшее, что у него есть – дофамин, окситоцин, опиоиды, вазопрессин, пролактин, гонадолиберин и еще другие наркотики, которых в мирное время у него не допросишься.
Все вытаскивает, как в последний день Помпеи. Как на ярмарке.
И мы становимся легкими и горячими, как порох. Смелыми и готовыми рисковать.
Нам внезапно и ненадолго дарится способность видеть красоту в каждой ветке, в каждой уличной вывеске, в каждом пустом пакете из-под чипсов, во всем, во всем.
Мы в этот момент лучшая версия себя и немного восторженные дети.
Гормоны нашептывают нам, что именно этот человек, да, вот этот, и есть наша самая родная душа, неважно, что он другого пола, неважно, что ему нравится другая музыка, другие фильмы, другая еда. И другое политическое устройство.
Нет никого роднее, и никто не сможет сделать нас счастливее. Как же просто все в мире устроено, думаем мы в этот момент.
– Вот тут-то, – авторитетно говорит Улясик, – и начинается все самое интересное в человеческих отношениях.
… А вот и нет, детка. Все самое интересное начинается, когда это заканчивается.
(с) Анастасия Рубцова
