Я никогда не мечтал о машине. Прежде всего потому, что на неё нужно было батрачить полжизни, отказавшись от путешествий и дружеского костерка на далеких задворках советской империи.
Но наступили времена, когда водительские права давали возможность как-то поддерживать семейные трусы. И я записался в автошколу. Тогда на практические вождения нужно было приходить с 3-литровой банкой бензина и занятия постоянно срывались. Это подорвало мои нервы и моральные устои – я плюнул и через 3 недели по почте получил новенькие права, а также справку о том, что для обучения в автошколе я временно был прописан в городе Ош Киргизской ССР. Так что далеко не все, господа, делается в Одессе на Малой Арнаутской.
Годы шли, менялись прописки, настало время поменять и киргизские права на общеевропейские. И я в очередной раз записался в автошколу – на сей раз немецкую.
После пробной поездки инструктор Гюнтер сказал на вполне понятном русском языке:
– Михаэль, права можно купить, но ездить купить нельзя.
Он был классным инструктором и гордился тем, что умеет водить всё, что движется – от танка до вилочного автопогрузчика.
Мы подружились и Гюнтер иногда приглашал к себе домой на пиво.
Правда, при жестком соблюдении императивного требования – не мочиться в туалете в положении стоя. Он вообще поражал глубоким знанием бытовых привычек и устоев советского народа.
Однажды, под пивко с таранкой я расколол Гюнтера на личную историю.
В молодости после успешного окончания ГДР-овского высшего военного училища он, как, отличник боевой и политической подготовки, был направлен в ленинградскую военную академию тыла и транспорта.
Разместили молодых обер-лейтенантов в общежитии по двое в комнате.
На следующий же день сосед Гюнтера, назовём его к примеру Вертер, заболел – поднялась температура и тело покрылось красными пятнами. Местный лекарь посмеялся, сказал, что это следствие тоски по родине и Вертера мучают домашние демоны.
Страдания юного Вертера продолжились.
Опасаясь инфекции, друзья вновь пригласили врача.
Тот сказал, что – да, эта болезнь по-научному называется “кляпсЫ”, современными медицинскими методами не лечится, однако не заразна и со временем пройдёт сама собой.
Тем временем Вертеру становилось всё хуже, тело распухло и температура поднялась до 41 градуса. Понимая, что военврач над ними издевается, дойче официрэ отправились к руководству академии. Те развели руками и посоветовали обратиться за помощью к гардеробщице – тёте Глаше.
Окончательно униженные немцы всё же пригласили тётю Глашу. Та осмотрела больного и сказала, что во всём виноваты маленькие злобные животные и называются они не кляпсЫ, а клопы.
(В дальнейшем за символическую плату тётя Глаша регулярно выводила клопов при помощи дуста и керосина).
Однако, для юного Вертера эта история закончилась плачевно – с тяжёлой формой аллергии он был отправлен в Германию, где дослужился до гауптмана и жестоко завидовал друзьям, которые после академии быстро стали майорами…
Но ситуация в корне изменилась после падения берлинской стены.
Всех его заклятых друзей, как старших офицеров армии ГДР, люстрировали и уволили со службы с запретом в течение 5 лет занимать руководящие должности.
Таким образом, мой знакомый Гюнтер превратился в рядового инструктора автошколы, а нежный Вертер вскорости стал подполковником армии ФРГ.
Вот на что способны маленькие злобные животные кляпсЫ. А вы говорите – венец творенья, венец творенья…
(с)
PS:
Натаван Сан: – Жила в Нью-Йорке два раза по 2 дня.
Хотелось погулять между рейсами по дороге домой. Снимала комнату в 3х-комнатной квартире. Когда мне сказали, что мне очень повезло, что в Чайнатауне на Манхеттене у меня были только крысы, а клопов не было, очень обрадовалась (потому что про клопов слышала, только когда мама рассказывала про своё детство в 1950-х г., а видеть не видела).
Во второй раз сняла ту же комнату.
А в метро на меня прыгнула крыса, которую я снимала на видео, потому что она нагло гуляла по перрону. Ей не понравилось, что я слишком быстро подошла, и она каак прыгнет.
Данное ей прозвище записалось в конце видео, и было счастьем то, что телефон не улетел на пути в результате олимпийского прыжка в высоту.
Photo @pg_photographyandarts