…Ужин Софья проглотила за минуту и тут же почувствовала, что глаза неумолимо слипаются.
– Федор, Марфа, я иду спа-а-ать…
– Вестимо, давно пора, – отозвалась Марфа, собирая со стола посуду. – Я вам уж разобрала, идите почивайте с богом. На липитицию-то завтра будить?
– Разумеется… – Софья вышла из кухни.
Мартемьянов поднялся было следом, но Марфа уже в спину ему пробурчала:
– Федор Пантелеевич, а вот вы бы Софью Николавну своим вниманьем сегодня не беспокоили. Она и без вас насилу на ногах держится. Явился не запылился, сокол ясный, когда барышне и так расстройства да ипохондрии довольно…
– Ну, тебя вот только спросить позабыл! – недовольно буркнул Мартемьянов, уже стоящий в дверях.
– Марфа, когда ты нос не в свои дела совать перестанешь?
– А вот не дождетеся, – как ни в чем не бывало отозвалась Марфа, поднимая с пола ведро с водой и опрокидывая его в рукомойник. – Что барышни дела, что – мои, все рядышком лежит.
– Может, и приехал зазря? – помолчав, спросил Мартемьянов.
– Может, и зазря! – отрезала Марфа. – Мы, знамо дело, понимаем, что вы этому дому хозяин и все тут, что ни есть, – ваше. Но только вам уж привыкнуть пора, что, когда у барышни премьера на носу, ей хоть весь свет вверх тормашками перевернись, – не заметит. А уж вашего-то в дому наличия и подавно. Обождали б недельку, а потом – хоть в Парижи ее везите!
– Ну, тады я у тебя сегодня останусь! – объявил Мартемьянов и, подойдя к Марфе, непринужденно прихватил обеими руками ее монументальную грудь под полотняной кофтой.
Рябое Марфино лицо не выразило ничего. Она спокойно опустила на пол ведро, вздохнула.
Подумав о чем-то, деловито поинтересовалась:
– У вас завтра-то, Федор Пантелеич, никаких обедов-ужинов с нужными людьми не намечается? В обчество выходить не думаете?
– Да навроде нет. – Федор решительно потянул Марфу к себе.
– Оно наверное знаете?
– Да наверное… А тебе пошто надо?..
– Ну, тогда извиняйте. – И Марфин плотный веснушчатый кулак стремительно врезался в переносицу купца первой гильдии.
(с) Анастасия Туманова
