“Однажды поздно вечером летом 1970-го я перевернулся на бок и спросил лежащую рядом со мной девушку, хочет ли она выйти замуж.
– Мы поговорим об этом утром, – сказала она. – Сейчас мне надо поспать. Утром она сказала, что женитьба – это не очень хорошая идея, а на самом деле, даже очень плохая, но она все равно согласна.
Она была права: это была плохая идея.
Молодая женщина Табита Спрюс еще не закончила обучение. Я выпустился, но не мог устроиться учителем. Я работал в промышленной прачечной, получая зарплату немногим превышавшую прожиточный минимум.
У нас был кредит на обучение, никаких сбережений и никаких льгот. У меня было две пары нижнего белья, две пары джинсов, пара туфель, и проблемы с выпивкой.
Мы помнили об этом, назначая дату: 2 января 1971 года.
Той осенью мы сели в автобус, идущий из Старого Города, где жила Табби, до Бангора, где находился известный ювелирный магазин Дейз. Мы попросили показать самый дешевый комплект из двух обручальных колец, который был в продаже.
С великолепной профессиональной улыбкой, в которой не было ни капли снисхождения, продавец показал нам пару тонких золотых полосок за 15 долларов.
Я достал бумажник, который тогда пристегивал байкерской цепочкой к шлевке джинсов, и заплатил за них.
В автобусе по дороге домой я сказал:
-Готов поспорить, они оставят зеленый след на наших пальцах.
Табби, всегда колкая на язык, ответила:
– Надеюсь, мы проносим их достаточно долго, чтобы узнать это.
Десять недель спустя или около того, мы надели эти кольца друг другу на пальцы.
Костюм, который я надел, был слишком велик для меня я я взял его взаймы у будущего шурина, а моим галстуком гордился бы сам Джерри Гарсия.
Моя новоиспеченная жена была одета в голубой брючный костюм, несколько месяцев до этого служивший нарядом подружки невесты на свадьбе ее подруги.
Она была великолепна и напугана до смерти.
Мы поехали на свадебный прием (бутерброды с тунцом и содовая) на моей машине, стареющем Бьюике с дышащей на ладан коробкой передач.
Я все время трогал большим пальцем кольцо на безымянном пальце левой руки.
Несколько лет спустя – три? пять? – когда Табби мыла посуду, ее кольцо соскользнуло с пальца и упало в сливное отверстие.
Я вырвал заглушку слива, пытаясь найти его, но в темноте обнаружил лишь заколку. Кольцо исчезло.
Тогда я уже мог купить вместо него новое, более изящное, но она все равно заливалась горькими слезами из-за потери первого настоящего кольца. Оно не стоило и восьми долларов – оно было бесценно.
Жизнь хорошо обошлась со мной в вопросе карьеры.
Я написал бестселлеры и заработал миллионы долларов.
Но я ни разу не снимал это дешевое кольцо с левой руки с того самого дня, как моя жена с дрожащими губами и руками и блестящими глазами надела его.
Знаю, знаю, похоже на песню в стиле кантри. Но в жизни так часто и бывает.
Кольцо служит напоминанием, как мы жили тогда: крошечная трехкомнатная квартирка, плохо работающая плита и шумящий холодильник, скрипящие половицы, дом с зимней осадкой, уличный шум по ночам и плакат над раковиной с надписью: ДРУГ МОЙ, У НАС СОВСЕМ НЕ ОСТАЛОСЬ СИЛ.
Кольцо заставляет задумываться о будущем, помнить, что у нас было (почти ничего) и какими мы были (чертовски хорошими ребятами).
Не дает забыть, что цена вещи и ее ценность – не обязательно одно и тоже.
Прошло уже 42 года, а зеленого следа все ещё нет.
Стивен Кинг.
На фото Стивен и Табита Кинг
