Универсальный инструмент для определения депрессии.
У себя и у близких.
Это стихотворение Бориса Рыжего.
Прежде, чем прочитать его, сядьте удобно, несколько раз глубоко вдохните и выдохните. Готовы? Теперь читайте:
Я в эту зиму как-то странно жил.
Я просыпался к вечеру, а ночью
Брал чистый лист и что-то сочинял.
Но и на это не хватало сил.
Стихи мои мне не могли помочь, и
Я с каждой новой строчкой умирал.
Мне приходили письма от друзей.
Не понимая, что на них отвечу,
Я складывал их в ящик, не раскрыв.
Не мог я разобраться, хоть убей,
Что за печаль свалилась мне на плечи,
Поскольку в ней отсутствовал мотив.
И радость посторонняя и боль –
Всё равно вызывало отвращенье.
И мне казалось даже: нет меня.
Я, вероятно, превратился в ноль.
Я жить ушел в свое стихотворенье –
Погас на пепле язычком огня.
И был я рад покинуть этот свет.
Но не переставала прекращаться
Тоска, тянулась год, тянулась век.
Не страх, не боль меня смущали, нет
Мне просто было не с кем попрощаться…
И падал за окошком белый снег.
И если вы сейчас отлично поняли и узнали это состояние, и радостно сказали: “о, господи, это оно” – знайте, что это клиническая депрессия в своем чистом виде.
Все-таки велика сила художественного слова. Редкий психиатр опишет болезнь так, как это сделает страдающий поэт.
Тут всё в двадцати строчках: и нарушение циркадных ритмов, и гормональный разлад, и ощущение полного бессилия.
И нарушения мышления, как будто мысли рассыпаются на куски и мы внезапно отупели.
И разрыв связей с близкими.
И одиночество, и суицидальные фантазии – хотя даже на эти фантазии, правду говоря, сил часто не хватает.
Так вот, если вдруг мы опознали это состояние, что нужно делать:
– Радоваться.
Неузнанное и ползучее, оно причиняет нам гораздо больше вреда и разрушает нашу жизнь гораздо эффективнее.
– Искать хорошего психиатра. Искать так же, как мы ищем хорошего стоматолога, проктолога, эндокринолога, гинеколога. То есть где-то по отзывам и по рекомендациям. Где-то по соотношению цены и готовности творчески подойти к нашему случаю, а не назначить нам лекарства из бабушкиной аптечки в конских дозах.
– И помнить про солнечный свет, прогулки на свежем воздухе и человеческое тепло. Они хоть и не заменяют лекарств – но и их тоже никакими лекарствами не заменить.
Чего делать не нужно:
– Не нужно верить этому состоянию.
Оно – не мы. Мы, здоровые мы, не такие. Мы можем успевать не полдела в день, а несколько дел, мы можем без отвращения вылезать из кровати и радоваться солнечному лучу на окне. Мы не мечтаем ежесекундно лечь и умереть, мы даже способны получать удовольствие от работы. От секса. От болтовни ребенка.
– Не нужно ждать, что оно как-нибудь само пройдет.
Или читать психологов из инстаграма в поисках рецепта. Чтение психологов из инстаграма только создает тревожное напряжение и иллюзию, что нужно куда-то бежать и что-то успеть.
– Не нужно слушать тех, кто говорит, что нужно “потерпеть”, “от всех этих лекарств только хуже будет”, “не ныть” и “собраться, потому что наши родители жили без всяких депрессий и ничего”.
Нет, не хуже.
Нет, не жили.
Нет, не ничего.
Но бессмысленно возражать этим людям по существу – они, как правило, не для того говорят, чтобы нас в ответ слушать.
Помните, что депрессия – не поэтический каприз, а нарушение нейромедиаторного обмена, такая же болезнь, как тиреотоксикоз или диабет. И что она совершенно спокойно, не поморщившись, сожрет годы нашей жизни и наших отношений с людьми. А если захочет, то и десятилетия.
И люди, говорящие про “потерпеть” и “не ныть”, этих огромных кусков нашей жизни не вернут. Даже если бы и захотели.
(c) Анастасия Рубцова