В 1930-е в знаменитой Ленинской (Румянцевской) библиотеке, прибежище многих людей из «бывших», служила весьма образованная, владеющая несколькими иностранными языками старушка. Фамилия у этого «божьего одуванчика» была не слишком одиозная – не Оболенская, не Голицына и не Юсупова или Волконская, а какая-то вроде бы иностранная. Возможно, фамилия покойного мужа. Старушка была тихая, чистенькая, чрезвычайно интеллигентная и трудолюбивая. Ее никто не трогал, но и она никаких претензий не предъявляла. Корпела себе над фолиантами в огромном книжном хранилище, а в обеденный перерыв разогревала на спиртовке кашку, которую приносила из дома в баночке.
Как вдруг в 1936-м, в год первого показательного процесса над Зиновьевым-Каменевым, старушка сообщила, что хочет уйти в отпуск аж на целых два месяца – приплюсует к очередному своему отпуску дни, которые не «догуляла» в предыдущие отпуска, а недостающие возьмет за свой счет. В отделе кадров старушку будто бы спросили, зачем ей такой длинный отпуск. На что та ответила: мол, собирается в Англию, навестить родственницу, с которой долгие годы не виделась.
Немудрено, что в отделе кадров Ленинки поднялся переполох.
Главный кадровик немедленно подключил «первый отдел», а те сразу обратились куда следует, то есть на Лубянку. И о, чудо! После некоторого замешательства Лубянка приказала, чтобы старушке дали отпуск и снабдили соответствующими документами для отъезда, – а сами молчали бы в тряпочку.
Тем не менее история «божьего одуванчика» как-то просочилась за пределы Ленинки, и ее стали обсуждать тогдашние ильфпетровские «пикейные жилеты».
Пытались понять, почему старуха не сбежала от большевиков уже в 1920-е. Гадали – почему надумала смыться именно в 1936 году? И почему ее выпустили.
Самое удивительное, что старуха и впрямь отбыла – не на Соловки, а в Лондон. И народ в Ленинке вздохнул с облегчением. Только уборщица Фрося сокрушалась: пропадет болезная. Кто же нынче уезжает в такую даль? Уже за 40 верст от Москвы не найдешь белого хлеба. Но вот прошли два месяца, и наш «одуванчик» – тут как тут. Прилетела обратно и снова пришла в Ленинку, посвежела и приоделась, но по-прежнему тиха и безропотна.
На вопрос, где была, старушка ответила, что провела отпуск у своей кузины Виктории-Марии, герцогини Йоркской, принцессы Уэльской, вдовы британского короля Георга V.
Эту байку-загадку охотно рассказывали в довоенной Москве – и, как ни странно, без всяких комментариев. Даже не пытались заглянуть в загадочную душу старушки, объяснить, почему она вернулась обратно, имея таких родственников в Англии.
А между тем ларчик открывался просто.
У «божьего одуванчика» были совсем другие взгляды на жизнь, совсем другая шкала ценностей и, как говорили в старину, совсем другие «запросы», нежели у большинства сотрудников Ленинки.
Старушка считала, что сидеть в Пашковом доме, в самом красивом доме Москвы, овеянном легендами, да еще напротив Кремля почетно и престижно. И не просто сидеть, а еще и трудиться в мире книг, в прекрасном книгохранилище – стало быть, ежеминутно прикасаться и приобщаться к великим творениям человеческого духа.
И, наверное, по мнению старушки, есть кашку на воде вместо обеда в ее возрасте даже полезно. А что касается обычной для совков обуви из кожзаменителя, то носить ее хотя и неприятно, но не зазорно. И, видимо, старуха очень гордилась тем, что она такая эмансипированная, ни от кого не зависит – не должна ничего просить у богатой родни в Букингемском дворце.
(с) Людмила Чёрная
“Чудеса в решете, или Веселые и невеселые побасенки из века минувшего”