Мы с подружками гуляли – ну, как гуляли, сидя гуляли – по пляжу, и я, как обычно, придумывала истории, которые, как водится, никто не слушал.
А мне все равно они нравятся.
Вот, например, про яму.
Дети рядом с нами выкопали огромную яму, рыли сосредоточенно, словно знали – зачем.
И я говорю:
– Тётки! А вы представьте, что дети не просто копают. Они выкапывают из ямы своих. Новых детей. Никто ж не смотрит на них, не орут – и слава тебе господи.
А они не орут, они очень, очень, просто предельно заняты.
И вот они роют, роют, и из ямы выбирается то кругленький, весь в песке двухлетка с ведерком, то девятилетняя птичка в цветных трусиках, то подросток с выгоревшими патлами – и все они включаются в свою нужную тайную работу.
А со стороны – пляж и пляж, взрослые гуляют, держась за руки, сидят на пледах, катаются на досках, пырятся в айфоны, тихо, очень тихо, очень хорошо, словно тебя мама похвалила.
И вдруг, например, к молодой красивой паре подходит этот двухлетка с ведёрком и говорит:
– Мама, я хочу писать.
И сероглазая девушка медленно поворачивается к молодому мужу и говорит:
– Сводишь его? или мне сходить.
Это только первая фраза получается медленной и немного удивлённой, а вторая уже обычная, не отличишь.
Поэтому муж отвечает:
– Сиди, мы сами.
Как только дети чувствуют, что на сегодня всех выкопали, в яме начинается скандал и мордобой.
Со всех сторон к яме несутся люди и кричат: Вася! Джейк! Оля! Сара! Петя! Что ты делаешь!
Где-то краешком сознания взрослые ещё немножечко помнят, что никакого Петю отродясь не знали и знать не хотели, кто это вообще, у них билеты на концерт, надо выезжать уже!
Но пляж и яма, и небо, и океан – все складывается так, что пара безошибочно вытаскивает из кучи исступленно-злого, толстого Петю, и мужчина – теперь уже Петин папа – в последний раз удивившись – говорит:
– Петя. Ты зол и расстроен, я вижу. У тебя отняли ведёрко.
Постепенно все расходятся, груженые новыми детьми, яму затягивает песком, завтра надо будет копать уже в другом месте.
По прибою идёт подросток в самом расцвете подростковой красоты – худой, нелепый, независимый, с принципиально нечесаными космами, морда в песке.
Никто его не взял, но он уверенно идёт к читающей книгу женщине.
Что за книга – нам не ведомо. Может быть, “Сто лет одиночества”. А может, “Человек в поисках смысла” или “Лечение золотым усом”, это неважно.
Важно, что подросток идёт прямиком к ней и говорит:
– Ма. Где мой айфон?
И тут случается последнее на сегодня волшебство песчаного пляжа.
Ма, не глядя, протягивает руку и достаёт из кучи вещей уже покоцанный айфон.
Подросток берет его – безо всякого, конечно, спасибо – но говорит:
– Я тебе ракушку нашёл, гляди.
И протягивает маме нездешнюю розовую раковину.
– Где ж ты ее нашёл? – удивляется женщина.
А подросток, как и все подростки мира, неопределённо пожимает плечами.
Маша Рупасова
🙂
PS: Картина английского художника-самоучки Стивена Дербишира
