Про самооценку.
“Да все у меня в порядке с самооценкой!”
Хотя я не хожу и не спрашиваю: как у вас с самооценкой? Все ли в порядке?
Нет, люди сообщают без всяких вопросов.
В хорошем случае это означает “в основном я чувствую себя приличным человеком, не неудачником, не уродом и не каким-то там негодяем”.
В плохом случае это защитная конструкция, которая может означать “уберите руки, мне тут больно, потому что я как раз-таки и чувствую себя ничтожеством и уродом, но, пожалуйста, в это место не смотрите”.
В обоих случаях это отражение идеи современного мира о том, что самооценка должна быть несокрушимо твердой и блестящей. Как лингам.
Должна быть стабильной и высокой, и вот тогда она – здоровая.
Но это ошибка.
Стабильно высокая самооценка – так же нехорошо, как стабильно высокое давление.
Само-оценка, как и любая оценка, нужна, чтобы поддерживать и укреплять нашу связь с реальностью.
Сделали шаг – оцениваем, оказались ли мы ближе к тому месту, куда шли.
Сказали фразу – оцениваем реакцию окружающих. Та ли реакция, что нам нужна?
Если нет, то что нужно сказать, чтобы получить другую?
Или, может, ее проще поискать у других людей?
В этом рабочем проекте, в этой компании, в этих отношениях – мы дотягиваем до уровня своих ожиданий или сами себе не нравимся? Если так, то в чем дело?
Надо снизить ожидания или еще постараться?
Пожалеть себя или поругать?
Мы этому человеку нравимся?
А хотим понравиться?
А стоят ли усилия, которые нужно для этого приложить, результата, который мы надеемся получить?
Вот этим бесконечным анализом и прогнозами наша самооценка занята круглые сутки. То есть это инструмент, и инструмент гибкий.
Точно не лингам, скорее упругий датчик.
Отвечает он за то, чтобы мы каждый день адаптировались к миру – можно сказать, заново, потому что мир меняется, мы меняемся, и нет этому конца.
Понятно, что иногда этому датчику бывает неприятно, он же живой.
Тут нас не полюбили, там не услышали, здесь мы завалили проект или разочаровали близких.
Это иногда унизительно и обидно. Иногда больно. Иногда противно от самих себя – и, видит бог, не без оснований.
Но все в порядке с самооценкой – это не когда она нам льстиво нашептывает: “Ах какой ты молодец!” в любой ситуации.
Не когда она утешительно твердит: “Это они, они все говнюки тупые, а ты один дартаньян и всегда прав!”
И не когда она отводит нас от любого рубежа, где мы можем не справиться, говоря: “Ой, не бросай этот мячик, все равно не добросишь, обидно будет, пойдем лучше вооон те кубики сложим, ты их так хорошо складываешь”.
Здоровая самооценка по большей части трезвая. Она не срывается на визг “ты опять мудак и ничтожество, и ничего лучшего не заслуживаешь!”
И избегает ублажающего нас вранья.
Опять же, среди современных подростков (и родителей) модно жаловаться на низкую самооценку.
И тут, рискну сказать, не в том дело, что подростков хвалили и поощряли недостаточно.
И не в том, что кто-то когда-то их травмировал.
А в том, что место подростка в мире – не самое приятное и довольно унизительное.
Он еще ничего не добился сам.
Он неуклюж в общении.
Он ошибается в учебе, в работе и в расшифровке сигналов от мира.
Он хочет свободы, с которой не справляется, и любви, о которой пока ничего не знает.
И самооценка вполне справедливо подсказывает ему – нееее, чувак, не так, и тут не так, и здесь поработай-ка над собой, и здесь ты, похоже, ошибся.
И учится он через уколы и боль.
Да и все мы.
А меньше всех сомневаются в себе люди, которые убеждены, что на цвет ауры влияет цвет того, что ты ешь.
Иногда я им завидую.
Анастасия Рубцова
Ph Nik Wickes
