Дед мой, со стороны матери, кореец с русским именем Николай, прожил жизнь, полную приключений и почти былинных поступков, которые были, в общем, буднями для него.
Например, в пятьдесят с лишним лет, чтобы прокормить большую семью, он пошел работать на одну из дальневосточных шахт обычным рудокопом.
До места работы от его дома надо было идти десять километров через лес и высокую гору.
Каждый день.
До и после шахтерской смены.
Через гору к шахте вела узенькая тропинка.
И однажды, возвращаясь в вечерней смены ночью домой, дед увидел что перед ним, метрах в пяти, в кромешной тьме, загорелись два больших красных глаза.
Светили они так ярко, что дед до конца жизни уверял, что они освещали дорогу.
Свернуть было некуда.
Спрятаться тоже.
Поворачиваться спиной к такой страсти – это не желать себе добра, а пятиться, это отмахать задом наперед несколько километров обратно до шахты.
Снова на работу, уставшему деду, не хотелось.
Глаза, не мигая, горели во темноте.
Дед постоял, постоял, потом подобрал маленький камешек и кинул кому-то в лоб. Так, не сильно, играя, с навесом бросил.
Глаза тут же отдалились.
И снова ни звука.
Дед рассказывал, что был поражен, как такое, явно большое тело неведомого кого-то, могло двигаться так быстро и совершенно бесшумно.
С одной стороны сплошной стеной стояли густые деревья, с другой возвышалась гора и впереди были только два светящихся глаза.
Дед пожал плечами, подобрал еще один камешек и снова кинул в сторону предполагаемого противника.
И тут неведомое существо, снова отступив на шаг, встало в полосу лунного света.
Перед дедом спокойно сидел, внимательно его разглядывая, огромный тигр.
Дед снова кинул в него маленьким камешком.
Зверь снова, легко отступил назад.
Он внимательно рассматривал деда, не то просто любопытствуя, не то играя с ним, как с кошка с мышкой.
Так продолжалось довольно долго, дед кидал камешек, большая кошка отступала на шаг и снова садилась на тропинку.
Пока, наконец, зверь не принял какое-то решение или игра просто наскучила ему и длинным, ленивым прыжком, он не исчез в темноте, уступив деду дорогу.
А я вот думаю, напал бы он на деда Николая и не было бы меня.
Или, что мне неизвестно, если моя мама уже родилась, я бы рассказывал всем, что моего деда я никогда не видел, потому что его уссурийский тигр сожрал.
Но не случилось.
Может быть и немного поэтому, я ярый противник охоты и животных в цирке.
Толку от этого, конечно, немного, но ведь и тигру было несложно деду дорогу уступить.
* * *
Мася (собака) любит рвать бумажки.
Попросил Сашку выдать мне наличкой пять тысяч. Нет, за жилье он не платит, он мой старый друг, но тут так сложилось.
Саша, брат по разуму Шарику (пес) и положил купюру на подлокотник кресла.
Через пять минут бумажка исчезла.
– Мася!
– А шо такэ?
Хорошо, что номер сохранился.
– Ты сама столько не стоишь!
– Что вы так орете, свет очей моих?
только уголок успела отгрызть.
Мне замёрзших уличников кормить, а тут эта тварь деньги ест.
Завтра пойду в банк.
Менять рваную бумажку на новую.
Тяжела жизнь русского писателя.
Максим Цхай