Со мной произошло событие, которое зарядило меня изрядной долей оптимизма на всю оставшуюся жизнь.
Тогда, как и сейчас, я работал нотариусом в славном городе Мытищи.
Работа нотариуса в основном направлена на то, чтобы у людей, обратившихся к нотариусу, в дальнейшем не возникло повода для конфликта.
И в большинстве случаев это срабатывает.
Люди о чем то важном договариваются, идут к нотариусу, нотариус оформляет их соглашение «на бумаге», учитывая их интересы и требования закона, они подписывают, нотариус удостоверяет и все!
Дальше люди уже по этому поводу не спорят, ведь у них есть удостоверенное соглашение, права и обязанности по которому можно защищать в суде!
В обязанности нотариуса входит не только приём граждан в своём офисе, но и, как у врачей, выезжать на дом к больному человеку, в случае возникновения такой необходимости.
И вот однажды, в далёком 1995 году, осенью, приходит ко мне на приём взволнованная пара – мужчина лет пятидесяти и молодящаяся дамочка возрастом от 45 до 65 лет.
Очень нервничают.
И хотят, чтобы я поехал с ними к их тяжело больному одинокому брату и оформил его завещание «а то помрет, и все, что нажито непосильным трудом отойдёт х.з. кому!»
Попытки объяснить, что братья и сёстры являются наследниками по закону и при отсутствии жены, детей права на наследование переходят к ним, действия не возымели.
«Без завещания никак! Все заберёт государство! Вы это нарочно говорите, чтоб все государству отошло!»
Ну, вижу, психически люди на взводе, ещё немного, и кого-то из них удар хватит, говорю:
– Поехали, посмотрим на вашего больного.
Беру реестр, бланки, ноутбук, портативный принтер, в общем все, что необходимо для оформления завещания на выезде, сажусь к ним в машину и мы поехали.
Приехав на место, я сразу понял, от чего они так разволновались. Больной родственник был не беден. Да что там – не беден, он был богат!
Трехэтажный особняк на несколько метров возвышался над соседними частным домами.
Железные кованные ворота автоматически открылись, явив моему взору большой ухоженный двор и сад, к которому явно приложил руку опытный дизайнер.
Довершал картину оглушительного благополучия родственника 600-й Мерседес, припаркованный под навесом.
По меркам девяностых это было круто! Очень круто.
Пригласили в дом. Интерьер соответствовал тому, что я увидел снаружи. Разулись, прошли в спальню на 2 этаже.
Большая кровать была застелена белоснежным бельём, запах, присущий помещению, в котором давно находится тяжелый больной, практически отсутствовал, было видно, что за больным ухаживают и очень хорошо ухаживают.
Сам больной выглядел плохо. Желтый, худой, глаза лихорадочно блестят, дышит тяжело. Но рубашка чистая, побрит, причёсан.
В комнате полумрак, у окна стоит женщина 35-40 лет, в длинной юбке, платке и какой-то кофте, сразу напомнившая мне персонажей из фильма «Вечера на хуторе близ Деканьки».
В руках держит склянку и помешивает ложечкой какой-то раствор, от которого слегка пахнет мятой и ещё чем-то травяным.
Спрашиваю у моих «вызывателей»:
– Это кто?
– Да – говорят – компаньон брата по бизнесу из Украины вызвал дальнюю свою родственницу. Она из глухой деревни, знахарка. Ухаживает за братом.
Предлагаю всем удалится из спальни, чтобы конфиденциально побеседовать с «умирающим».
На вопрос, хотел ли он что либо оформить у нотариуса, больной тяжело махнул рукой:
– Пусть все забирают. Я с собой ничего уже не возьму! У меня рак в последней стадии, врачи мне дают две недели. А потом все!
В общем решил он все пополам брату и сестре. Все движимое и недвижимое.
Открыв его паспорт я понял, отчего его лицо показалось мне знакомым. Известный бизнесмен, иногда мелькавший в новостях по ТВ, создавший своё дело «с нуля» и что не характерно для того, да пожалуй и нынешнего периода, ничего ни у кого не укравший.
«Жалко, хороший человек умирает» подумал я и, выполнив все необходимые процедуры, оформил завещание, которое больной с трудом, но все же подписал.
Выйдя из комнаты я увидел родственников, не скрывающих своей радости по поводу итогов моего визита. Они не сомневались, что все богатство уже практически принадлежит им.
Единственный человек, который был не рад, а скорее озабочен состоянием больного – сиделка, которая сразу вошла в спальню и стала поить больного своим снадобьем из склянки.
Довольно расстроенный я поехал в офис, размышляя о бренности бытия. Стараемся, к чему-то стремимся, достигаем ценой неимоверных усилий, и вдруг раз – страшный диагноз! И впереди ничего! Кошмар! Обидно!
Как-то через пару месяцев, сидя на работе и думая, как бы заработать денег на ремонт офиса я подумал: «Что то эти наследники долго не идут своё наследственное дело оформлять. За оформление ТАКОГО наследства я получу столько, что мне как раз хватит офис отремонтировать и ещё останется!»
Но они не пришли не через два, не через пять месяцев. А через полгода, весной, придя к себе в контору, я увидел в приемной поджидавшего меня хорошо одетого и выглядящего представительного мужчину в сопровождении миловидной женщины, модно, но не броско одетой, в дорогом норковом полушубке.
Лицо мужчины показалось мне очень знакомым, но вспомнить его я не смог.
В положенное время начав приём, я пригласил его к себе в кабинет. Мужчина присел напротив меня и поздоровался. И …
Я вспомнил!
Вспомнил шикарный коттедж, умирающего больного, бледного, с трудом поднимающего руку для подписи! Это был он!
– Здравствуйте, Юрий Викторович! Я хотел бы отменить завещание, которое составил в прошлом году. Я болел, но теперь выздоровел и собираюсь жениться. Пусть все жене достанется после меня!
Я искренне обрадовался, несмотря на то, что в случае его кончины хорошо бы заработал на оформлении наследства.
Разговорились. Оказалась, что сиделка – Оксана (та дама, которая пришла с ним и находилась в моей приёмной, я бы её ни за что не узнал), с помощью каких-то отваров, заговоров, в общем буквально чуда, вытащила его с того света. И вспыхнули чувства.
Брат и сестра были изгнаны из дома, в котором они уже начали вести себя по хозяйски (тырить что ни попадя) и Оксана заняла место хозяйки дома.
Поразительная история!
Мы оформили распоряжение об отмене завещания, попрощались и они уехали.
Из средств массовой информации я узнал, что он умер совсем недавно, прожив больше 20 лет, родив и успев вырастить сына и дочь, которым досталась вся его огромная бизнес империя.
Он совершил ещё много хороших и полезных дел.
Когда случаются трудные ситуации, и кажется, что выхода нет, я закрываю глаза и вижу его, говорящего:
– Я болел, но теперь выздоровел и собираюсь жениться, – и понимаю, что жизнь продолжается и ещё может преподнести удивительные сюрпризы.
Uriy Tiapkin
