Девочка лет шести подсела ко мне на лавочку.
– Привет, – говорю.
– Привет, – вздыхает.
– Грустно?
– Да, – вздыхает.
– Расскажешь?
– Да… – снова вздыхает.
Молчу, жду. Так и сидим. Большая я и маленькая она.
– Я носок вчера потеряла, – вдруг она заговорила. – А сегодня к бабушке ехать. А бабушка меня сильно ругает, когда я теряю что-то. А я его потеряла… А эти носки она дарила.
– Понимаю, – киваю.
– Я искала… но не нашла. И терять не хотела. Просто не заметила, наверное, как выпал, когда переодевалась. Я все теряю…
– Я тоже, – вздыхаю.
– Да? – Девочка повернулась и глянула на меня огромными голубыми глазами. – И носки?!
– Носки в первую очередь, – вздохнула я.
– Нооо… вы же большая.
– Большая, – киваю.
– Но взрослые не теряют ничего.
– Теряют. Но бывает, им так стыдно от этого, что они не признаются в потерях.
А может, их в детстве тоже ругали за потерянные носки. Вот они выросли. И сами себя теперь ругают.
– А вы себя ругаете, когда что-то теряете?
– Уже нет. Я себя жалею. Вот представляю внутри себя маленькую меня и глажу ее по голове.
– А я придумала! Я представлю внутри бабушки ее маленькую.
С маленькими девочками у меня получается общаться. Если они младше меня. Пусть ей будет 4 годика!
– Вариант, – киваю. – А что ты ей скажешь про носок?
Вздыхает.
– Скажу, что мне очень жаль. И попрошу вспомнить себя в моем возрасте… Как думаете, получится?
– Не знаю, – говорю честно. – Не со всеми срабатывает. Но ты сама себя за носок не ругай.
Представь себя взрослой и погладь себя маленькую по голове.
– Спасибо.
Киваю.
Взрослые, не ругайте за потери ни детей, ни себя.
Спокойствие и уверенность внутри важнее прочего.
Лена Лиговская
