“В жизни всегда есть место подвигу, главное, быть от этого места подальше”
(с)
* *
…подмосковная электричка отчаливает в предновогоднюю ночь. Перевозбужденный народ укомякивает сумки, распутывает наушники и расстегивает воротники, обнажая беззащитные шеи.
Неподалеку от нас (нас – это традиционно две сестры) едет куда-то в глубокое замкадье смешной мужичок.
Не по-столичному простой, ошарашенный Москвой по самоенемогу, чисто чумичка. У нас во дворе дворники приличнее.
У мужичка с собой бутылочка водочки, пакет печенья и сумка, собранная где-то на краю географии.
Едет он к другу детства, в один конец, в последней в жизни попытке ну хоть что-то изменить и хоть рубль заработать.
Друг тут давно, а он все не решался, но сейчас в его поселке осталось только повеситься, чем так жить.
По мужичку видно, как он боится всего на свете, его конкретно потрясывает – путь был долгим, но уже подходит к концу, он храбрится из последних силенок, помогая себе этой дешевой водкой и разговорами со случайными попутчиками.
Соседи ему попались правильные, с хорошим декабрьским настроением, да еще и не особо озабоченные телефонами (что редкость).
В-общем, разболтался дядька.
Налил соседу чуть ли не в рукав этой водки, то да се, колеса стучат, поезд едет сквозь ночь и снег, осторожно, двери закрываются.
И в середине пути вытаскивает мужичок записку с адресом друга, который встретит, даст крышу над головой и на работу порекомендует, хоть и на тяжелую, но все лучше, чем там, откуда проводили всем домом почти как на войну.
И протягивает записку соседу.
Сосед читает и меняется в лице.
В записке указан не тот город, куда наш паровозик чух-чух-чух – довольно резво несется.
Причем, хитро не тот – к примеру, вам нужно в Самару, а вы в пригороде Саратова – несколько общих букв в названии все-таки присутствуют.
И в тот город, что нужен приезжему дядьке, ехать нужно совсем в другую сторону от гигантской Москвы – с другого вокзала, другой станции метро, все другое.
Но не сам он перепутал города – в записке осознанно расписан неверный способ добраться до того самого бывшего друга, который сам тут, может, под мостом живет, на хер ему сдался этот давно позабытый то ли брат, то ли сват.
И номер телефона – нелепый, явно списанный с какого-нибудь рекламного плаката – типа неработающей вечно чьей-то горячей линии.
То есть мужичок наш с ноготком надежды едет в ночь глухую ни-ку-да.
И впереди у него не разбор сумок с продуктами, как у ста процентов пассажиров вагона, не ночные посиделки на кухне у друга детства, а полный и абсолютный @издец.
Кино “Приходите завтра”, только сценарий другой.
Поскольку перед Новым годом все добрые и немного хотят чуда, в проблему впрягается полвагона.
И по телефону этому несуществующему звонят, и расписание ищут, и советы дают, и жалеют, ну, правда, @издец какой-то.
Дядька сидит чуть сгорбившись, пакет с печеньем торчит из кармана, он молчит и не плачет только потому, что забыл как это делается. Лишь руки трясутся.
И взгляд, как у собаки, которую выгнали дня два назад – сначала она металась и бежала, думая, что заблудилась, а вот сейчас, голодная и усталая, остановилась и поняла.
Напротив бедняги основным собеседником и участником едет обычный такой подмосковный мужик – среднего возраста, среднего достатка, обычный работяга.
Ему выходить через остановку, а тут такое.
Он встает, садится, опять встает, собирает свои манатки, опять садится, вокруг штук пятнадцать человек от души жалеют несчастного понаехавшего, а что делать, никто не знает.
Поезд притормаживает, сейчас будет, к примеру, Пушкино, а потом ему выходить.
Он собирается с духом и говорит:
“Мужик, прости, мне тебя жалко очень, но к себе не могу позвать, вот, правда, не могу.”
Поезд останавливается. И тут наш ГГ, которого, как мы понимаем, не возьмут к себе ночевать попутчики, резво и четко встает, сбросив роль, как перчатку, и за секунду испаряется из вагона.
Как по щелчку.
Мы с сестрой сидели чуть-чуть поодаль, наблюдая в течение часа этот хорошо отрежиссированный спектакль.
Не участвовали, но почти поверили в чужую беду.
Почти, потому что один нюанс, один недочет, один процент, одна капелька, одна мысль.
Одна маленькая ошибка.
Никогда.
Никогда.
Никогда.
Только что приехавший из своей Тьмутаракани, чужой, не местный и не житель, не знающий пригородного московского транспорта ТАК не сядет.
Три места на одном диванчике электрички.
Приезжий сел бы на одно.
А этот расселся изначально вальяжно, объемно заняв собой все пространство.
Так, чтобы рядом никто не сел, чтобы никто не мешал, чтобы встречаться с собеседниками только лицом и глазами.
Чтобы не терять время на боковое зрение, чтобы быть прикрытым.
Впервые видела близко, как работает профессиональный вор на доверие.
А вы говорите, … банк..
Власта Эс
