Она умела читать. Между строк писем матери, что опять ноют руки, что достали дожди. Что утром сидит лохматая и маленькая на кровати и молится о здоровье внуков. Что вечером испечет пирог и отнесет соседке, у которой совсем никого. Это нехорошо, когда совсем один, так не надо. Поэтому больше сладких яблок и корицы. У каждого человека должен быть теплый кусок пирога. В этом смысл.
Она умела читать. По макушке дочки, что на Новый год хочет робота. Что сломался любимый карандаш, что у Таньки новые красные кеды и срочно надо такие же, потому что дружить это весело, когда тебе всего лишь шесть. Когда из огорчений лишь косточки в компоте.
Она любила читать. По снам, по шву на рубашке, по картам, по обрывку мелодии в такси, по кофейной гуще, по вставшим дыбом волоскам на руках, по облакам, по реснице на щеке. Она знала все языки и все знаки. Каждую закорючку.
Она листала этот мир, как огромную книгу и некоторые страницы мечтала вырвать, выпустить пеплом на волю.
Она водила рукой по живой бумаге, чувствуя то холод, то жар.
Главное, не забыть прикрыть ладонью сердце, чтоб сильно не трепыхалось от страха или любви.
Иначе оно вырвется из ребер, как птица из клетки, и вылетит в окно.
Сердце всегда просится в небо.
Там где-то, говорят, живет бог. Он старенький и живет на облаке. И строит скворечники для душ.
Как бы он там не простыл на облаке, ведь осень…
(с) Зоя Арефьева, 2018
