Самая страшная история приключилась у меня месяц назад с тарелками Коста нова.
Эти тарелки были куплены в середине лета в магазине Румерс, а охота за ними началась еще зимой 2020г., когда я пришла в Ателье паста бар на Мойке, и пасту мне подали в тарелке, к которой я мгновенно взревновала.
Доев пасту, я перевернула тарелку и сфотографировала клеймо.
Я искала Коста нову в интернете, но таких тарелок, как я хотела, не было в наличии, уже тогда поставки из Европы шли месяцами.
Впрочем, упорство мое росло соразмерно препятствиям, которые вселенная зачем-то мне чинила на пути обладания тарелками.
И вот летом я совершенно случайно захожу в Румерс на Мясницкой и вижу ту самую коллекцию Коста новы. И на распродаже.
Я вызвала такси, чтобы довезти это сокровище до дома.
Уже тогда, летом, мы с Петей вели разговоры о том, чтобы сделать ремонт в моей квартире и жить там.
Тарелки укрепили меня в этой мысли.
Я помню, как показала ему свою добычу, а потом аккуратно завернула каждую тарелочку в ее бумажку, сложила их все в коробку и сказала, что из этих тарелок мы будем есть в новой квартире.
В которой будет сделан идеальный ремонт.
Месяц назад, разбирая барахло, я нашла эту коробку с тарелками, о которой, естественно, забыла.
Я осознала, что он никогда ничего не съест из этих тарелок.
Смогу ли я сама есть из них или каждая тарелка будет навсегда отравлена этим осознанием?
Из идеальных тарелок, предназначенных идеальной квартире, они превратятся в тарелки разбившихся надежд?
Тарелки, которые берегли, но не уберегли от памяти.
Зачем, ради чего я держала их в коробке, довольствуясь симпатичными, но нисколько не любимыми тарелками из Джиска?
Ради того, чтобы жизнь, всегда далекая от идеала, стала идеальной с помощью тарелок?
В тот день «завтра» для меня исчезло, перестало существовать.
Я заставила себе перестать уважать вещи.
Перестать жалеть их, переживать о них, удостаивать их хотя бы минутного размышления.
Я перестала носить то, что мне не нравится, но якобы имеет практический смысл. Не имеет.
Без малейшего сожаления я раздала кучу одежды.
Я отдала собакам все игрушки, которые не давала, ожидая, пока они разнесут в прах предыдущие.
Я надела на них новые шлейки безумных цветов, которые хранила «до весны», чтобы они меньше их пачкали.
Если раньше я несколько дней обдумывала, купить или не купить тридцатые штаны, которые стоят дорого, то сейчас я просто покупаю их, не думая.
Потому что единственный смысл вещей – сделать тебя счастливой на полдня, на день, на двадцать минут, не суть важно.
Дольше это все равно не работает.
Anna Kozlova
