В три:
– Ну, конечно, разбилось… Надо было нести двумя руками. Ну, ничего не можешь донести, не разбив, не разлив или не сломав!
В семь:
– Я так и думала – двойка! Учить уроки нужно было не час, а три, как все нормальные дети. У тебя же всегда один футбол на уме.
В пятнадцать:
– Ну, бросил, ну бывает, подумаешь, у тебя таких еще будет вагон. Иди лучше посуду помой. И ешь капусту, ей-богу, чтоб грудь выросла наконец-то.
В двадцать пять:
– Упал? С кровати? А ты куда смотрела? Тебе же сто раз говорили…
И так далее до бесконечности, что бы ни произошло: автомобильные аварии, разводы, отчисление сына из университета или просроченная ипотека.
И иногда кажется, что даже, если умереть, попав под кирпич, который с крыши, отлетая от земли, получишь томагавк в спину:
– Зачем ходить под домами было? Я же тебе говорила!
Мы как будто всем скопом не умеем поддерживать. Как будто прогуляли этот урок в расписании:
Математика
Русский
Физ-ра
Поддержка
Получили тройку в четверти (и ту авансом) и теперь умеем лишь изредка выдавить из себя неопределенное «бывает»…
А поддержка – такая нужная штука.
Когда ты упал, а тебя не пнули – это уже поддержка. Посмотрели без укора. Протянули руку – вставай, завтра получится лучше.
Когда ты взлетел, а тебе машут – круто! Ты смог, ты справился!
И держат паузу, не добавляя туда «повезло», «ну, наконец-то» и «сколько я сил в это вложила».
И я до сих пор спотыкаюсь, падаю и встаю без протянутой руки. Я понимаю, что пора разорвать цепь поколений, умеющих поднимать упавших только пинком.
Но я не знаю, как наверстать прогулянные уроки и ловлю-ловлю себя пальцами за язык на «ну, конечно, разбилось», пока моему сыну три. А в семь просто забываю спросить про домашку и оценки. Я не знаю, что будет в пятнадцать.
Если у меня получится сдержаться хоть один раз из десяти, у него будет шанс сдвинуть этот баланс еще чуть-чуть в иную сторону. Восемь – два, привет, внуки!
Вчера звонит в дверь и губы уже скачут на лице, и в глазах перекатывается страх.
– Мама, я не специально… Ключи… вот были… и не-ету…
Завела в квартиру, подальше от эха подъездного и уха соседского. Глубоко вздохнула. Спринтерски досчитала до десяти. Оценила ущерб за смену замков в уме в столбик. Мечтательно вычла эту сумму из его подарка на день рождения…
А потом обняла крепко, до хруста:
– Однажды, когда мне было восемь и мы жили в Красноярске, я на прогулке потеряла ключ. А он у меня висел на шее, на красной ленточке. И я умудрилась его посеять прямо вместе с ленточкой, представляешь…
Мы нашли злосчастные ключи. И хохотали за ужином. И смотрели до ночи комедию. А я нет-нет да и подглядываю на него искоса и вижу в нем взрослого дядьку с выпирающим кадыком и вчерашней щетиной:
– Ты хоть знаешь, ребенок, чего мне стоит этот счет девять – один? Ты не подведи, ладно? Просто однажды, когда потеряются ключи… или будет двойка… или еще когда… просто помни, что поднимать упавшего можно не только пинком!
(с) Лёля Тарасевич