Теперь надо тебя поцеловать

Мася, на прогулке, нашла огромную лужу.
– О, лужа! Тебя здесь вчера не было.
Лужа молчит. Впрочем, все и так понятно. Снег, наваливший опять в конце марта, растаял и со всей нашей улицы стек в одно место.
– Ха, а в тебе можно ножки помочить!
Мася в метрах в двадцати от меня, топчется у кромки воды и не нарадуется.

– Мася, нельзя!
– Чего нельзя?
– Не придуривайся, уйди оттуда!

Мася, шлепая в луже по колено, делает вид что уходит, удаляясь от берега. Бегу.
– Идиотка!
Мася весело задирает лапы.
– Ха, какие у меня черные чулочки теперь, кстати – пить хочется…
– Фу! А-ы-ы-а…
– Чавк-чавк, ну, ничего так, хорошо пошла…

Я подбегаю, да что толку, кораблик уже далеко.
Мася видит мое лицо и понимает что когда воротимся мы в Портленд, нас примет родина в объятия.

– Подожди, папочка, ты не понял, не надо делать такие рожи…
– Не вздумай!
Мася, ложится, как подкошенная прямо посередине лужи, демонстрируя покорность, целиком впечатываясь в жидкое месиво, только уши торчат.
Хорошо, что я в сапогах. За шкирку вытаскиваю собаку из вонючего болота. Так, левый сапог дырявый…

– Дура!
– А что случилось?
– Если ты опять заболеешь, не буду тебя лечить!

Мася встает на четыре лапы и…
Я успеваю отвернуться. Ошметья грязи летят во все стороны.

– Ну вот, видишь, все в порядке, теперь надо тебя поцеловать.
– Уйди, тварь!

Подбегает Шарик.
– А? Где? Почему?
– Шарик, не подходи, стоять, фу, домой!
– Ну, домой так домой, не зачем так орать…

– Слушай, такая водичка вкусная! Настояна на прошлогодних листьях и нежной грязи с ноткой бензина…
– Я попробую.
– Вон отсюда оба!!!

Сашка, несколько оторопело, встречает нас в прихожей. Смотрит на нас даже с некоторым восхищением.
– Это вы где столько говна нашли?
– Было бы желание, плять.

Хорошо, что вода в это время есть. Собаки, конечно, решили, что я осерчал настолько, что решил их утопить.
Стекшая с них грязь забила водосток.
Ладно, живым – все хорошо.
Максим Цхай